В.Аринин. Новая книга о Валерии Гаврилине. стр 1

В «Красном Севере» печатаются главы из новой книги о В.А.Гаврилине

Вологодская газета «Красный Север» 29 января 2008

Владимир АРИНИН ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ

Девочка не ответила на его несмелое любовное признание. И придя в свое общежитие, в свой интернат, Валерий Гаврилин написал грустные стихи, которые заканчивались такими словами:
Собакою вечер улегся на землю,
Вбирая вселенную черным носом.
Вот и прошло объяснение в любви -
Как смешно и как просто.
***
Но это будет потом, спустя годы. А пока шел 1953 год, переломный год в судьбе подростка Валерия Гаврилина.

Чудо свершилось. Он был принят в специальную музыкальную школу-десятилетку при Ленинградской консерватории. Обычно в эту элитную школу принимали детей с 5-6 лет. Гаврилину было четырнадцать. Но для него было сделано исключение. Это было счастье. Ленинград, знаменитая школа, мир музыки! Но когда схлынули радостные эмоции, переполнявшие душу, в какой-то мере наступило разочарование.

«Я мечтал о Ленинграде как о чуде. У меня был пакетик с маленькими черно-белыми фотографиями с видами Ленинграда. Фото были глянцевые, улицы на них блестели и переливались. А когда впервые оказался на этих улицах, был страшно поражен: вместо блеска -грязь и копоть».

И условия в знаменитой школе оказались по-советски убогими. Переполненное общежитие в интернате. Старая мебель, плохое питание.

«Ой, Господи, какое это было полуголодное существование! Вопиющая бедность! Каким раем казался мне тогда мой детский дом. Да и одежду нам выдавали неописуемую: почти рванье».

Были и многие другие трудности. Сначала что-то не складывалось.

«И потом, здесь меня очень плохо встретили. Лет было много - четырнадцать, а играть я толком ничего не умел. Школа была такого ранга, что четырнадцать лет - это уже мировой уровень.

Директором школы оказался вологжанин Владимир Германович Шипулин, сын знаменитого в Вологде врача. Наверное, как земляка он меня и взял».

И подросток Валерий Гаврилин понял: настает решающий момент его жизни, и теперь многое зависит от него самого. И он сам стал создавать в себе музыканта - огромным трудом, одержимостью.

«Мне страшно хотелось учиться музыке, но когда в первые два дня я увидел, что делают ребята, услышал, как они играют, то меня взяла оторопь. Я решил, что мне надо придумать. Я занимался почти сутками, в первое время спал по четыре часа. Сейчас самому с трудом верится, но за год я переиграл все симфонии Бетховена, к тому же еще играл Гайдна и Моцарта. Надо сказать, что у нас все очень много занимались. Среди музыкантов конкуренция очень жестокая, нам это и педагоги давали понять: если не будешь лучше всех, то из тебя ничего не выйдет.

Приняли меня, как переростка, на кларнет (педагог М.А.Юшкевич)».

Но при всем умении педагога и старании ученика поначалу что-то не получилось. Кларнет - это все-таки было не его, не присущее ему. И даже возникала угроза отчисления. Но все резко изменилось к лучшему, когда Валерий Гаврилин стал заниматься по классу фортепиано (педагог Е.С. Гугель) и в классе композиции (педагог С.Я. Вольфензон). О них Гав-рилин всегда отзывался восторженно, с любовью. С.Я. Вольфензон, добрейший, бескорыстный и чуткий человек, открывший и воспитавший многих композиторов, открыл композитора и в вологодском подростке Гав-рилине.

И к Ленинграду Валерий Гаврилин стал относиться иначе: «А полюбил я Ленинград на втором году жизни здесь. Пошел почему-то в шесть утра прогуляться по Исаакиев-ской площади и, когда дошел до ограды Александровского сада, вдруг все увидел и вспомнил: необыкновенное солнце, зелень, резная ограда - да это же мой старый сон, он мне еще в Вологде снился. С тех пор город стал мне родным».

Постепенно родным стал для Валерия Гаврилина при всех его минусах и сам интернат. По-

явились близкие друзья -Вадим Горелик (Войлер) (ныне скрипач, живет в США) и Виктор Никитин (ныне дирижер-хормейстер, живет в Санкт-Петербурге). Последний впоследствии вспоминал: «Нас так и называли -«три В»: Валерий, Вадим, Виктор. Школьное товарищество мы пронесли через всю нашу жизнь...» «Мы были с ним как братья», - добавит В.Войлер.

В воспоминаниях этих друзей Валерия Александровича встает своеобразный быт этого интерната, здесь было все - и дружба, и фанатичное, истовое служение музыке, и школьные шалости, и соперничество. Да, были и те, кто недоброжелательно относился к Гаврилину. Но большинство уже беспрекословно признавали его авторитет - за одаренность, большие знания (он читал и знал чуть ли не больше всех), за какой-то особый высокий склад души. У него появилось уважительное прозвище - «Валера Великий». «Все, что он ни делал, он делал очень талантливо: талантливо дружил, талантливо любил, талантливо хохмил» (В.Войлер). «Хохм» и «закидонов» у него было много.

Сам Валерий Александрович вспоминал об интернатовской жизни так: «Мы жили удивительно дружно, очень бедно, голодно, но дружно и фанатично занимались музыкой. Мы воистину поклонялись ей. Мы знали всех исполнителей, всех композиторов, у нас был кумир - Шостакович, и мы буквально молились на его каждую ноту.